Антон Брукнер (1824-1896)
Почему Антон Брукнер?
Этого композитора смело можно отнести к разряду «малоизвестных», несмотря на его выдающееся место в истории мировой музыки, признанное за сто с лишним лет, прошедших после его смерти, пожалуй, всеми музыковедами. По крайней мере, для того, чтобы познакомиться с его музыкой, этого нужно очень захотеть. «Популярная классика» – это не про нее. Как же обрести для себя Брукнера? Для меня путем к его искусству стала музыка Вагнера, и поначалу своего великого тезку я воспринимал как «Вагнера симфонии». Моего вагнерианства было достаточно для того, чтобы отношение и к вагнеропоклоннику Брукнеру было изначально благосклонным. Со временем, однако, приоритеты поменялись, и я перестал воспринимать творчество А. Б. исключительно в рамках вагнеровских музыкальных теорий. Почему – об этом мой рассказ.
В мою задачу не входит подробное описание деталей биографии (на русском языке рекомендую статью о композиторе в книге «111 симфоний. Справочник-путеводитель». КультИнформПресс, СПб.:2000). Тем не менее, если Вам этот человек совершенно неизвестен, некоторые данные могут пригодиться. Итак, Брукнер родился 4 сентября 1824 года в деревне Ансфельден, недалеко от Линца. Его отец, учитель музыки, не собирался воспитывать гения – были более насущные заботы. Поэтому венцом карьеры музыкально одаренного мальчика должна была стать должность… учителя музыки – если не в родной, то в соседней деревне. Когда отец умер, Брукнер поступил в школу при монастыре Сан-Флориан. Там он стал органистом, причем выдающимся, потом попал в Линц, потом в столицу… В 37 лет он поступил в консерваторию. Он уже умел много, но считал, что должен учиться еще. Примерно в этом же возрасте он начал писать симфонию, которую назвал «ученической». Это было время, когда симфония значила нечто большее, чем просто музыкальное произведение, это был манифест художника, который имел к тому же и политическое значение – ведь в тогдашней Австрии музыка была так же важна, как сегодня борьба с терроризмом! Поэтому Брукнер так долго не решался сказать свое «слово». Эта симфония известна под номером… 00. За ней идет симфония №0, и только потом - Первая! Хотя брукнероведы установили, что Первая была написана раньше Нулевой...
Годы в Вене были для Брукнера испытанием, которое он переносил с великим трудом. Дело было не только в постоянной нужде (лишь к шестидесяти годам, когда было получено признание, он смог жить если не на широкую ногу, то по крайней мере, «достойно») и не в непривычности столичной жизни, настораживавшей, если не пугавшей его. С тех пор, как Брукнер впервые услышал музыку Вагнера, он стал убежденным поклонником композитора, а это было небезопасно в Вене, раздираемой борьбой между классиками-брамсианцами и новаторами-вагнерианцами. «Жалом в плоть» для него стало «творчество» критика Э. Ганслика – поклонника Брамса. Все это способствовало развитию психического заболевания (об этом фильм «Странный недуг Антона Брукнера»), да и соматически дела обстояли не очень хорошо. Грустная история: гению надо быть бедным, больным, даже немного сумасшедшим.
Но вернемся к музыке. Сегодня Брукнер известен, как прежде всего выдающийся симфонист. Но до и помимо симфоний он также творил. В основном, духовные произведения – мотеты, кантаты и наконец, три грандиозные мессы. В чем причина такой «ориентации»? Советские энциклопедические издания об этом стыдливо молчат, а западный музыкальный словарь говорит с каким-то сожалением: «Брукнер всю жизнь был верующим католиком». Действительно, понять этого человека и его творчества без осознания религиозного бэкграунда вряд ли возможно. Трудно говорить о качестве его веры – был ли он утонченным мистиком или набожным крестьянином – да и смысла в этом нет. Лучше послушать музыку – а она говорит о Том, о Ком думал композитор. И думал так, как писал эту музыку. В этом смысле Брукнер явился для меня идеальным композитором, жизнь которого не расходилась с творчеством. Спору нет, психоаналитики немало бы «нарыли» на предмет сублимации, исследуя его многочисленные любовные увлечения, все как одно заканчивавшиеся провалом (Брукнер имел печальное обыкновение дарить Библию всем своим возлюбленным). Однако при всем своем невезении и неуклюжести он был стремился и в жизни и в музыке к Одному. Он был «незапятнан злом», по выражению Р. Симпсона (Robert Simpson) – не правда ли, сильное утверждение? И музыка звучит как глас пророка, глас неземной, глас… Послушайте ее.
А что именно? Прежде всего, симфонии. В них нет ни единого человеческого слова, хотя после Бетховена это было позволительно и, в случае с Брукнером, возможно, даже желательно. Именно так впоследствии поступал его любимый ученик Густав Малер. Но все свои титанические идеи Брукнер выражает лишь языком оркестра. 90% вокальных композиций написаны на канонические латинские тексты. Стоит послушать мотеты, в том числе, знаменитое Ave Maria 1861 г.. Мне повезло услышать его в наиболее подобающей для этого обстановке – в готическом (хотя восстановленном после войны почти с нуля) соборе. Никогда еще музыка не производила на меня такого впечатления. Вместе с голосами певцов душа уносилась в заоблачные дали, откуда все земное – все «мое земное» - казалось таким жалким и несущественным. Я не знал, чья эта музыка, хотя Брукнер уже тогда был моим любимым композитором. Какова же была моя радость, когда оказалось, что это он!
О симфониях. Последняя имеет номер 9. Но, вспомним о двух «нулевых» и прибавим все версии (Брукнер, вечно недовольный собой, весьма существенно изменял свои произведения, причем неоднократно). Получится такая картина:
1. Симфония in f (№00)
2. Симфония №0, 2 версии (1869 и «издание Вэсса»
3. Симфония №1, 5 версий (1866/1877; 1866, «издание Хааса»; 1890-91; изд. Шалька
4. Симфония №2, 5 версий (1872; 1873; «издание Хааса»; 1877; «издание Хербека»)
5. Симфония №3, 4 версии (1873-74; 1877; 1878-79; 1889)
6. Симфония №4, 4 версии (1874; 1878/80; 1887-88; «издание Леве и Шалька»)
7. Симфония №5, 2 версии (1875/78; 1893)
8. Симфония №6
9. Симфония №7
10. Симфония №8, 3 версии (1887; 1890; 1892)
11. Симфония №9
Какую версию выбрать для себя? Как правило, записываются наиболее распространенные, признанные варианты. А у дирижеров обычно хороший вкус. Но все же, если требуется увидеть полную картину творчества композитора, можно стать «комплетистом».
Знакомство с брукнеровскими симфониями советуют начинать с Первой. Я начал с Девятой – которая продавалась в магазине «Мелодия» в Москве (ныне, к сожалению, покойном). И не жалею о своем выборе. Никто не обещает, что музыка будет легкой и понятной. Скорее всего, в первый раз она покажется именно тяжелой и непонятной. Но если Вы «морально» готовы к этому испытанию, хотя бы одна нота Вас обязательно тронет. Брукнер чудесен именно этими «одними нотами». Он умеет говорить так, что хочется во всем с ним соглашаться, потому что кажется: так звучит сама Истина. Девятая не была им закончена, но после адажио как будто и нечего больше сказать). Если Девятая симфония – трогательное, прощание с землей, то Восьмая – с божественным шумом распахивающиеся райские врата. Седьмая же (особенно первая часть Allegro moderato) – по моему мнению, квинтэссенция брукнеровского творчества. Здесь и сельские танцы и мрачные гримасы смерти, просветленная молитва и горечь прощания с Мастером (Вагнеру посвящено адажио, которое композитор писал в тот момент, когда пришло изветие о смерти его кумира). Две симфонии – Четвертая и Шестая сранивают с Пасторальной Бетховена. «Вдохновенный певец Творца и творения» – эти слова сказаны по поводу Четвертой (Pierre Vidal), «С почтением слушайте эту музыку, ибо композитор говорит всерьез, а говорит он о вещах священных (Sir Donald Tovey) – это о Шестой. Загадочная Пятая – потрясающий шедевр контрапункта. Третья – посвящение Вагнеру. Именно после ее исполнения, когда половина зала покинула концерт, не дождавшись окончания, к Брукнеру подошел восторженный юноша – 17-летний Малер. Именно он продолжил традицию «богоискательского» творчества – мягко говоря, не совсем характерного в конце XIX – начале ХХ века. Но этот удивительный человек заслуживает особого разговора.
Возможно, эти строки пробудили в Вас интерес к Антону Брукнеру, странному, смешному, трогательному и наивному человеку. Возможно, единственному композитору, шедшему – по своему ли желанию или по воле Избравшего его (не исключено, впрочем, что по обеим причинам) к святости. В его время об этом задумывались немногие. Мир, окружавший Брукнера, был в основном занят приготовлением Страшного Суда, который через несколько десятилетий после его смерти попытался провести и почти в этом преуспел. Но чего стоят все эти попытки свести счеты с Богом и с сотворенной Им Землей по сравнению с тремя нотами из адажио Седьмой симфонии?
©Антон Беспалов 2002 -2005
